Со Светлой Пасхой! Всем мира, добра и благополучия!
По моему мнению самое точное описание предпасхальных хлопот у
Константина Паустовского
Я любил пасху, но боялся предпасхальных дней, потому что
меня заставляли часами растирать миндальные зерна или взбивать ложкой белки. Я уставал
от этого и даже втихомолку плакал,
Кроме того, перед пасхой в бабушкином доме начинался
беспорядок. Женщины в подоткнутых юбках мыли фикусы, рододендроны, окна и полы,
выбивали ковры и мебель, чистили медные ручки на дверях и окнах. Нас вечно
гоняли из комнаты в комнату. После уборки происходило священнодействие -
бабушка делала тесто для куличей, или, как их называли у нас в семье, для
"атласных баб". Кадку с желтым пузырчатым тестом укутывали ватными
одеялами, и пока тесто не всходило, нельзя было бегать по комнатам, хлопать
дверьми и громко разговаривать. Когда по улице проезжал извозчик, бабушка очень
пугалась: от малейшего сотрясения тесто могло "сесть", и тогда прощай
высокие ноздреватые куличи, пахнущие шафраном и покрытые сахарной глазурью!
Кроме куличей, бабушка пекла множество разных
"мазурок" -сухих пирожных с изюмом и миндалем. Когда противни с
горячими "мазурками" вынимали из печки, дом наполнялся такими
запахами, что даже дедушка начинал нервничать в своем мезонине. Он открывал
дверь и заглядывал вниз, в гостиную, где был уже накрыт тяжелыми скатертями
длинный мраморный стол.
В страстную субботу в доме наконец воцарялись прохладная
чистота и тишина. Утром нам давали по стакану жидкого чая с сухарями, и потом
уже весь день до разговения после заутрени мы ничего не ели. Этот легкий голод
нам нравился. День казался очень длинным, в голове чуть позванивало, а
требование бабушки поменьше болтать настраивало нас на торжественный лад.
В полночь мы отправлялись к заутрене.
